Не для худеющих: рецепты «книжных» сладостей

Книги Джоанн Харрис названы очень вкусно: «Шоколад», «Ежевичное вино», «Леденцовые туфельки», «Пять четвертинок апельсина». И это неудивительно, писательница из Великобритании отлично готовит. Ее «Поваренная книга французской кухни» даже удостоилась престижной премии «Золотой ковш» для лучшей книги рецептов World Food Media Awards.

Трюфели, пирожные и леденцы

«Мы беседовали за кофе с пирожными. Капуцина безостановочно поглощала маленькие сахарные пирожные, так называемые колдунки, перемежая их житанами, кофе и вишнями в шоколаде, которые она доставала из большой коробки в форме сердца» («Остров на краю света»).

Романы Джоанн Харрис нельзя читать людям на диете, особенно на безуглеводной. В каждой книге готовят или едят чудесные десерты.

«Все началось несколько дней назад, когда я у нас на камбузе возилась с трюфелями. В такую жару только трюфели можно делать более или менее без опаски; любые другие шоколадные конфеты рискуют вскоре испортиться  – либо от хранения в холодильнике, либо от этой несносной жары, которая до всего добирается. Для приготовления трюфелей нужно слегка нагреть шоколадную глазурь на плите, затем переместить ее в чуть теплую духовку, добавить специи, ваниль и кардамон и дождаться момента, когда простое кухонное действо превратится в акт домашней магии» («Персики для месье кюре»).

Но, конечно, больше всего сладостей в самом знаменитом произведении писательницы «Шоколад». Роман так понравился кинокомпании «Мирамакс филмс», что был экранизирован уже через год после выхода книги.

«Сегодня утром я рассмотрел витрину. На белой мраморной полке выложены рядами бесчисленные коробочки, пакетики, серебряные и золотые бумажные рожки, розетки, бубенчики, цветочки, сердечки, длинные спирали из разноцветных лент. В стеклянных колокольчиках и на блюдах  – шоколад, жареный миндаль в сахаре, «соски Венеры», трюфели, mendiants, засахаренные фрукты, гроздья лесного ореха, шоколадные ракушки, засахаренные лепестки роз и фиалки… Укрытые от солнца жалюзи в половину высоты витрины, они мерцают всеми оттенками темного, словно сокровища в морской пучине, драгоценности в пещере Аладдина» («Шоколад»).

Героиня «Шоколада» по вкусовым предпочтениям может определить характер человека.

«Нарсисс любит трюфели с двойным содержанием шоколада, а это значит, что за его суровой внешностью кроется доброе сердце».

Рецепты от мамы

Но сегодня мы поговорим о другом произведении  – «Пять четвертинок апельсина», где кулинарная книга, доставшаяся в наследство от матери, помогает раскрыть семейные тайны.

«Варенье из зеленых помидоров. Порезать помидоры кусочками, как яблоки, взвесить. Сложить в миску  – килограмм сахара на килограмм помидоров. Снова сегодня проснулась в три утра, пошла искать таблетки. Снова забыла, что их уже не осталось. Потом растворить на огне сахар  – чтоб не подгорел, добавить, если нужно, два стакана воды  – размешать деревянной ложкой. В голове точно сверло, что если пойти к Рафаэлю, он найдет, у кого достать. Ни за что не пойду больше к немцам после того, что случилось, лучше умереть. Потом добавить помидоры и на медленном огне довести до кипения, постоянно мешая ложкой. Снимать время от времени пену шумовкой. Иногда кажется, уж лучше умереть. По крайней мере, не надо заботиться, проснусь или нет, ха-ха! Все мысли о детях. Боюсь, у Красотки Иоланды завелась грибковая плесень. Надо выкопать и удалить зараженные корни, не то распространится на все дерево. Оставить кипеть на медленном огне часа два, может, чуть меньше. Если капля варенья липнет к блюдечку, значит, готово. Я так зла на себя, на него, на них. Больше всего на себя. Когда этот идиот Рафаэль рассказывал, приходилось до крови кусать губы, чтоб себя не выдать. По-моему, он не заметил. Сказала, уже все знаю, что девчонки вечно влипают в историю, что никаких последствий».

В романе аппетитны даже имена.

«Кассис получил имя в честь ее пышного пирога с черной смородиной, я, Фрамбуаза, в честь ее малиновой наливки, а наша Ренетт, Рен-Клод,  – в честь ее знаменитых тартинок со сливовым джемом. Этот джем она варила из слив венгерок, росших вдоль всей южной стены дома, сочных, как виноград, и с середины лета истекавших соком из ‑ за впивавшихся в них ос. Одно время у нас в саду было больше ста деревьев: яблони, груши, сливы, обычные и венгерки, вишни, айва, я уж не говорю о стройных рядах аккуратно подвязанных кустов малины, о целых полях клубники, о зарослях крыжовника, смородины и коринки; все эти ягоды сушили, консервировали, превращали в конфитюр и наливки, а также в крошечные круглые пирожные из pâte brisée со сладким кремом и миндальной пастой».

Возможно, такой странный выбор имен связан с тем, что Мирабель Дартижан, мать троих детей, сурова и не умеет показывать любовь. Вся ее забота выражается в готовке.

«У матери не хватало времени баловать нас, даже если такая склонность у нее была. Муж погиб на фронте, вести хозяйство приходилось одной. Мы не были утешением в ее вдовьей жизни, мы докучали ей своими шумными играми, драками, ссорами. Когда болели, она ходила за нами сдержанно, неласково, будто прикидывала, во что обойдется вылечивание. И вся материнская любовь сводилась у нее к тому, чтобы позволять нам вылизывать кастрюльки, соскребать с донышка приставшее варенье. Или принесет пригоршню дикой земляники, росшей в траве вдоль огорода, протянет увязанную в платок, хмуро, без улыбки».

И утешение в трудные минуты  – тоже вкусная еда.

«Мы, что уже стало обычаем, ели молча и без особого аппетита, хотя, помнится, мать, сделав над собой усилие, расстаралась и приготовила то, что мы больше всего любим. Свежеиспеченный хлеб, усеянный маковыми зернышками, масло из Креси, рийет, ломтики андуйет из прошлогоднего поросенка, горячие, шкворчащие кусочки, кровяная колбаса в собственном жире и темные гречишные блинчики прямо со сковородки, хрустящие и хрупкие, как осенние листья. Мать старалась вести себя как ни в чем не бывало, нам наливала сладкий сидр из глиняных bolées, но себе не налила».

Время шарлоток

Из огромного обилия рецептов я решила остановиться на яблочном пироге, август  – самое подходящее время для шарлоток.

«Пирог с яблоками и курагой. Взбить яйца и смешать их с мукой, сахаром и растопленным маслом до консистенции густой сметаны. Добавить молоко, вливая его понемногу и продолжая интенсивно размешивать тесто. В итоге тесто должно получиться довольно жидким и хорошо вымешанным. Тщательно смазать форму маслом, вылить туда тесто и прямо в тесто положить нарезанные кусочками фрукты. Добавить в тесто корицу с гвоздикой и поставить в духовку на средний жар. Когда пирог начнет подниматься, присыпать его сверху коричневым сахаром и сбрызнуть маслом. Печь, пока верхушка не подсохнет и не затвердеет» («Пять четвертинок апельсина»).

В принципе, в романе все понятно. Осталось только уточнить количество ингредиентов и некоторые нюансы. Нам понадобится: 4 яйца, 1 стакан сахара, 1,5 стакана пшеничной муки, 100 г сливочного масла, 1 стакан молока, немного корицы и молотой гвоздики. Для смазывания: 2 столовые ложки коричневого сахара и 50 г сливочного масла.

Молоко я подогревала и горячим выливала в тесто. Фрукты, перед тем как добавить в тесто, обваляла в столовой ложке муки. Пекла в духовке при 180 градусах 35 минут. За пять минут до готовности посыпала пирог коричневым сахаром и выложила сливочное масло, нарезанное маленькими кубиками. Проверять готовность зубочисткой. Остудить до комнатной температуры в духовке и нарезать. Приятного аппетита!

Вероника Скворцова.  Фото автора