Как живёт бардовская песня в Волжском

Свой «профессиональный» праздник волжские авторы-исполнители отметили без лишней помпы. Просто собрались в конце декабря на неформальные посиделки в одной из комнат ДК «Октябрь», уже много лет выполняющей функции репетиционной, гардероба или банкетного зала — в зависимости от задачи конкретного дня и часа. В этот морозный вечер здесь подтрунивали друг над другом, спорили, разливали горячий чай, и, конечно, читали стихи, перебирая гитарные струны и пели, пели, пели…

В клубе авторской песни Волжского люди все взрослые. Самой младшей, Татьяне Черных, которая сейчас и руководит этой прекрасной музыкальной бандой, через год «стукнет» пятьдесят. Аббревиатура ЭТО расшифровывается как Экспериментальное Творческое Объединение. Клуб работает на базе Дворца и включает сейчас больше двух десятков единомышленников.
Друзья по сцене и жизни собираются каждую среду, оттачивают мастерство, напевают новые песни, смеются, если смешно и не пытаются казаться лучше, чем есть.
— Ещё скажи, что у тебя в термосе чай…
— Ребята, давайте побеседуем, пока ещё все в сознании…
— Что о нас подумают?
— Подумают, что тут собрались весёлые люди…
Здесь не делят лавры и звания, хотя иронизируют напропалую: «Это у нас барды , а это поставщики поэтических услуг». Ко вторым себя причисляет одна из основателей клуба, поэтесса Людмила Герасимова, подпускающая шпильку в адрес музицирующих:
— Они же выдергивают лучшие из наших стихотворений. Мы пишем значительно больше стихов, чем они могут «переварить». А иногда берут те, что мы и предположить не могли. Даже выбрасывать собирались.

Разговор течет непринужденно. В нем мало осязаемой материи, но больше лирики и шуток.
Александр Ли:
— Сколько копий сломали — бардовская песня, авторская, исполнитель, поэт… Мы никогда не пели в подвалах. Мы просто были в разных сферах авторской песни. Кто-то в рок-группах, как, к примеру Олег Прокланов, и у меня была группа, да она и сейчас есть, где мы играем музыку, которая отличается от бардовской. Это микс разных стилей. Мы играем то, что нам нравится, лишь бы музыка была качественной.

Людмила Герасимова:
— Под своим крылышком собрала волжских бардов Любовь Добрецкая, которая тогда работала в ДК Октябрь. Это 1999 год примерно. Костяк составили Олег Прокланов, Саша Ли, Саша Мелков, Гена и Надежда Гавриленко. Прокланов приехал из Азербайджана, в газете увидел мои стихи и написал на них песни, а меня найти не мог. Сначала все собирались у меня дома, еще и Надя Афромеева, которую признали литератором года.

Наталья Карпычева, поэтесса:
— Гена Гавриленко тогда написал песню на мои стихи. И пришли они на концерт в медколледж, я там преподавала. Концерт, правда, не состоялся: молодежь разбежалась переодеваться к праздничному вечеру 8 марта.
Герасимова:
— Но там мы обрели Наташу, и дружно отправились домой к Наде Гавриленко, послушать программу «Радио Волжского». Её вела Лидия Максимова. Она цикл передач тогда о нас сделала. Понемногу наше сотворчество плавно перетекло в бардовский клуб. Когда ушла Добрецкая, 6 лет Наташа Карпычева руководила, потом Наташа Селезнева 3 года, теперь Татьяна Черных с нами мучается.

В нашей светско-советской беседе периодически всплывают имена волжских журналистов и писателей, многие из которых уже покинули этот бренный мир. Стихи Виктора Белокопытова, Александра Денисова до сих пор становятся источником вдохновения. Ушедших вспоминают без тягостной грусти. Перебрасываются шутейными репликами:
— Еще никто никому не налил, а уже «пойте», так разве бывает?
— Бывает, даже Саша Рогозин удивлялся, мол, «я под гармошку пою, когда выпью, а эти соберутся, трезвые люди и уже поют».
Александр Ли:
— Профессионалы работают, когда надо, в точное время и в указанном месте. Бард, только когда душа запела, а иначе может и послать…

Герасимова:
— Авторская песня — более широкое понятие, чем бардовская. Вот Саша пишет сам и стихи и музыку.
Ли:
— Иногда и на чужие стихи: свои не всегда хорошие. Бардовская песня отличается позицией. Когда человек берет гитару и начинает петь стихи, он, в первую очередь, хочет что-то сказать. Это Окуджава, Высоцкий, Визбор. Они поняли, что слова лучше всего доходят с музыкой. Люди слышат, повторяют, запоминают. Это самый короткий путь к душе человека. Бардовская песня не рассчитана на широкую публику, а только на единомышленников. Мы не пытаемся нравиться всем. Есть проститутки шоу-бизнеса. Это они хотят угодить всем. Мы пишем для тех, кто думает и чувствует так, как мы. Элита никогда бардов не поймет. У них нет протеста.
— А вы прямо протестуете?
— В каждом поколении есть свои острые темы, которые бардами поднимаются. Никто не будеть петь со сцены про хамов, дураков, начальников. Со сцены поют, что все прекрасно и все голубые. У нас песни-позиции. Позиция к женщинам — прекрасные песни, к сволочам — соответствующие. Просто мы не митингуем, а поем для тех, кто хочет нас слушать. Наша песня может начаться протестом, а закончиться любовью. Как в жизни.

Клуб авторской песни Волжского любит и людей посмотреть, и себя показать, и потому активно участвует в бардовских фестивалях.
Ли:
— У нас очень сильный клуб. Мы, если куда-то выезжаем, непременно забираем призовые места. В Волгодонск, на фестиваль «Струны души» 2 раза подряд ездили, вернулись с Кубками. На Грушинском мы были один раз, лет 15 назад, вдвоем с Людмилой Рябухиной. Грушинский давно не тот, что был. Там был некогда конфликт, он разделился на 2 фестиваля. Сейчас там чистая коммерция. Они далеко ушли от Грушинского фестиваля в том виде, как он начинался.

Черных:
— Не только авторы, исполнители, но и сам клуб получал награды за организацию концертов, где выступали люди со всего фестиваля. У нас был самый большой лагерь с собственными сценой и аппаратурой, что обычно делает принимающая сторона. Еще и электричество нам подвели.
Карпычева:
— В 2006 году наш клуб стал инициатором и организатором областного фестиваля. Игорь Николаевич Воронин помог с местом на озере Круглом. Позаботился об обеспечении безопасности.
Черных:
— В 2009 г. проводим фестиваль «Берег». Начальник милиции встал на дыбы: «Мы не сумеем обеспечить порядок в лесопарковой зоне среди неорганизованной публики». На что ему Воронин: «А вы на что здесь поставлены? Вы расписываетесь в собственном бессилии?» Глава ходит к нам. Был на концерте, посвященном Владимиру Высоцкому. До пандемии мы концерты раз в месяц проводили. Сейчас регулярно — под эгидой центра детского творчества Талисман. Поем детские песни, и дети поют с нами.

По глубокому убеждению Александра Ли, водораздел между бардами разных поколений кроется в плоскости самооценки, критического отношения к собственному творчеству.
Ли:
— Они самодовольные, а мы постоянно в себе «ковыряемся». Не только в текстах. А молодые часто поверхностные, без глубины, им неинтересно. К нам время от времени приходят молодые исполнители, но не задерживаются. И есть еще один аспект. Мы не только поем, но еще и общаемся. И кому-то наше общение не нравится и даже тяготит. Но кто остался, тот остался.

Черных:
— У каждого нашего музыканта — свой стиль. Все разные, непохожие и этим уникальны. С закрытыми глазами, на расстоянии, как только зазвучали струны, можно определить Александра Ли, Сергея Шалыгина, Наташу Селезнёву, Олега Прокланова. Самобытный Рома Муртазин. А Женя Горбунов? У него три аккорда, но гениальные тексты. В первую очередь, он поэт, и ему надо памятник ставить за верность жанру. Шаповалова забыли — это наш казачий цыган.
Мы делаем совместные концертные номера, где звучат клавиши и две, а иногда три гитары. Олег Леонидович прекрасный пианист, он слышит гармонию, где не три, а 15 аккордов.

Прокланов: «Банальщина попсовая, трехаккордная, она не особо интересна».

Ли: «Я с тобой поспорю. В 60-е ребята на трёх аккордах такие сочиняли песни, которые мы до сих пор поём».

Виктор Русанов: «Все мелодии состоят из трёх аккордов».

Ли: «Витя, я даже не буду с тобой спорить. У тебя, да».

На этот вопрос у местных менестрелей нет единого ответа. Кто-то считает, что жанр канет в Лету, но большинство уверено, что, скорее, не исчезнет, но видоизменится.
Ли:
— Я вижу, что молодёжь поет Цоя. Сколько лет прошло, никто ничего сильнее для молодых не написал. Они его и тогда пели, и сейчас поют. Это останется. Подросткам надо самовыражаться. Им нужны слова, положенные на рифму и ритм. А иногда стихотворение должно им и оставаться. Когда стих звучит пронзительнее без музыки. Классические барды неистребимы. Просто их будет меньше. Мы и сейчас не массовый жанр.
Александр считает высшим достижением клуба не награды и кубки, а многолетнюю дружбу. На протяжении двух десятков лет компания остается практически неизменной. Выезды на природу, отдых, участие в фестивалях — все сообща.

По словам Ли, в Волгограде очень сильна школа авторской песни, профессиональные дуэты, исполнители, но нет единения. У них одиночки или сообщества по 3-5 человек.
— Волгоградцы, приезжая к нам, говорят: «Вы молодцы, что сумели сохранить коллектив». У них почти нет совместного творчества. А это самое интересное и яркое. Это сродни симфоническому оркестру, когда 100 музыкантов делают что-то одновременно и в гармонии. И появляется чувство сопричастности к чему-то великому. И имя ему — искусство.

СПРАВКА

Впервые День бардовской песни отметили в 2000 году. Инициатор — археолог, автор-исполнитель песен Константин Шлямов. Сообщество бардов поддержало идею, выдвинутую им в далеком 1985 году, праздник стал ежегодным, и со временем оброс собственными традициями.
Отсутствие границ для музыки и поэзии превратили российский День авторской песни в международный. К празднованию присоединились авторы-исполнители из стран ближнего и дальнего зарубежья.